Равноапостольный князь Владимир. Часть 2: Крещение Руси

Начало

Святой равноапостольный великий князь Владимир

Византия пыталась обратить руссов в христианство с того момента, как стала подвергаться их нападениям. Но первые, как правило варяжские, княжества в Причерноморье не отличались долговечностью, и достижения миссионеров-христиан превращались в ничто вместе с крушением самих княжеств.

Княгиня Ольга, приняв крещение, пыталась учредить в Киеве епископство, но потерпела неудачу. Варяжская дружина признавала авторитет предводителя-единоверца и отказывалась перейти в подчинение князя-христианина. Для князя-воина Святослава мнение дружины было законом, и он решительно отклонил все предложения матери о крещении.

Князю Владимиру пришлось преодолеть большие трудности, прежде чем Русь приняла христианство. Во второй половине 80-х годов X века он стал делать первые, пока еще очень осторожные шаги, ведущие к крещению.

Владимир многим был обязан язычникам. Он щедро отблагодарил их, но чувствовал себя очень стеснительно под контролем языческой верхушки и волхвов. Они препятствовали его созидательной деятельности. Своими военными победами, строительными успехами внутри страны, мудрой дипломатией по отношению к соседним государствам Владимир укрепил роль и значение княжеской власти и более не терпел соперничества. Уже со второй половины 80-х годов язычники потеряли в Киеве свою ведущую роль.

Но Владимир не сразу пошел на введение христианства. Летописное «Сказание об испытании или выборе вер» описывает, что сначала он встретился с посланцами из других земель и расспросил их о монотеистических религиях – мусульманстве, иудаизме, римском и византийском христианстве. Это было не случайно: монотеистические религии выросли из одного корня, к тому же Русь имела тесные связи и с христианскими странами – Германией, Византией Римом, и с мусульманскими – Волжской Болгарией, Хорезмом, а также контакты с еврейскими общинами в Хазарии и на территории Руси.

Отказав по разным причинам первым трем посольствам, Владимир благосклонно выслушал пространную речь православного греческого философа, который, кратко опровергнув учения мусульман, латинян и иудеев, сжато изложил ветхозаветную историю, пророчества об отвержении Богом иудеев и пришествии Спасителя и, наконец, перешел к новозаветным событиям. Большое впечатление на князя произвел рассказ о грядущем Втором пришествии, при этом ему была показана и «запона» – некое полотно – с изображением Страшного суда.

Потом, посовещавшись с боярами и представителями городов, Владимир направил посольства в окрестные страны. Возвратившись, послы рассказали о религиозных обычаях и обрядах этих стран. Они побывали и в мусульманской мечети у болгар, и у католиков-немцев, но самое большое впечатление на них произвела патриаршая служба в Царьграде. Пораженные красотой византийского богослужения, послы заявили Владимиру и всей его дружине: «Не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом».

Затянувшийся «выбор вер» был обусловлен сопротивлением влиятельных сил в самом Киеве. Лично для себя Владимир уже принял решение. Он был достаточно знаком с христианством: мать, бабка, их приближенные, позднее его жены, из которых большинство были христианками, – все они так или иначе, исподволь или открыто, благотворно воздействовали на душу князя. Но вопрос о перемене религии не мог быть решен вопреки воле «мужей» из княжеской дружины. Помня о предательстве язычников-киевлян по отношению к Аскольду и брату Ярополку, о нежелании отца принять крещение, чтобы не рассориться с дружиной, Владимир прежде всего своему ближайшему окружению должен был показать политическую, практическую, да и просто утилитарную необходимость принять религию, завоевавшую уже весь цивилизованный мир, религию, которой, кстати, противостояли далеко не безобидные в смысле нравственности и небезупречные в смысле культуры и даже прогресса верования. Не случайно посланцы Владимира выступали с отчетом прилюдно. Был использован и авторитет княгини Ольги: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка Владимира Ольга, а была она мудрейшей из всех людей».

В конечном счете, Владимир, поддержанный соратниками, решил обратиться в Православие. Тем более, что Русь и Византию связывали не только военные противостояния, но, прежде всего, давние торговые, политические и даже религиозные контакты.

***

Крещение Руси объясняется целым рядом исторических причин. Во-первых, интересы развивавшегося государства требовали отказа от многобожия с его племенными богами и введения монотеистической религии по принципу: единое государство, один великий князь, один всемогущий Бог. Во-вторых, этого требовали международные условия. Весь европейский мир принял христианство, и Русь более не могла оставаться языческой окраиной. В-третьих, христианство с его новыми нравственными нормами требовало гуманного отношения к человеку вообще, к женщине, матери и детям, в частности; оно укрепляло семью – основную ячейку общества. В-четвертых, приобщение к христианству давало сильный толчок в развитии культуры, письменности, духовной жизни страны. А есть еще в-пятых, в-шестых, в-седьмых… и развитие общественных отношений, и совершенствование души, и посмертное воздаяние… Но главное, к этому решению – принятию христианства – привело наших предков неизреченное милосердие Божие, Его желание спасти всех и каждого, «ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2: 3–4).

***

Сближению Руси и Византии сопутствовали драматические события. Византия потерпела ряд поражений в войне с Болгарией. Кроме того, империю сотрясали мятежи полководцев Варды Склира а затем и Варды Фоки, каждый из которых уже примеривал царскую корону. Наконец в 987 году Варда Фока провозгласил себя императором, и его власть признали провинции в Малой Азии. В то время Византия находилась во враждебных отношениях с Русью. Тем не менее, оказавшись в безвыходном положении, императоры – братья-соправители Василий II и Константин VIII – отправили в Киев послов с просьбой о помощи. Князь Владимир согласился послать войско в Византию, но в награду за военную помощь потребовал, чтобы императоры отдали ему в жены свою сестру царевну Анну, что было для византийцев неслыханной дерзостью. Принцессы крови, тем более порфирородные, никогда не выходили замуж за «варварских» государей, даже христиан. В свое время руки той же Анны домогался для своего сына император Священной Римской империи Оттон Великий, и ему было отказано. Но в данном случае под вопросом было само существование династии, и Константинополь вынужден был согласиться. Василий выдвинул непременным условием, чтобы князь Владимир принял христианство и крестил свою страну. После того, как вопрос о браке был улажен, русское войско в количестве 6000 воинов прибыло в Византию. Так в борьбе человеческих устремлений воля Божия определила вхождение Руси в благодатное лоно Вселенской Церкви.

Русское войско участвовало в битве у Абидоса 13 апреля 989 года, решившей судьбу династии. Узурпатор Варда Фока был убит, мятеж подавлен. Но войско, прибывшее из Киева, так и не вернулось домой. Служба в императорской армии сулила значительно большие выгоды, чем служба киевскому князю. Византийцы еще в договор с Олегом включили пункт о том, что киевский князь не вправе отзывать воинов из Византии, если они захотят остаться на службе у императора. Такая практика сохранялась до конца X века. Русский отряд, посланный Владимиром, оставался на службе в Византии еще больше десяти лет.

Но византийцы, обрадованные неожиданным избавлением от опасности, не торопились выполнять обещание. Император нарушил договор первым и не прислал на Русь сестру Анну, которую Владимир отправился ожидать у днепровских порогов.

Нарушение договора не было следствием только прихоти или произвола императора Василия II. У князя Владимира было несколько жен и десять сыновей от них, которые претендовали на киевский престол. Император не желал, чтобы его сестра пополнила гарем языческого князя. Он мог отпустить царевну в Киев только при одном непременном условии: все предыдущие браки князя Владимира должны быть расторгнуты, с тем, чтобы христианский брак был признан единственно законным. Однако славяно-варяжское семейное право оказалось несовместимым с христианским правом Византии. С канонической точки зрения сыновья Владимира, рожденные вне христианского брака, были незаконнорожденными и уж тем более не имели никаких прав на трон. Для Владимира такая точка зрения была неприемлема: старшие сыновья были опорой его власти. Переговоры о брачном контракте, по-видимому, зашли в тупик, после чего союз с империей был разорван.

Возмущенный греческим лукавством, князь Владимир в этот критический момент действовал решительно и быстро: большая русская рать двинулась в 988 году на центр византийских владений в Крыму – Корсунь (Херсонес). Осада прекрасно укрепленного города, хоть и не ожидавшего нападения со стороны союзного Киева, была очень трудной и продолжалась несколько месяцев. В конце концов Корсунь, благодаря предательству, пала. С крепостных стен в стан Владимира была пущена стрела с прикрепленной запиской, в которой говорилось, что для взятия города необходимо перекрыть водопровод, находившийся за крепостными стенами. Стрела была пущена от имени некоего священнослужителя Анастаса. Воины Владимира нашли трубопровод и перекрыли его. Вскоре изнемогающие от жажды осажденные сдались на милость победителя. Пал неприступный оплот византийского господства на Черном море, один из жизненно важных узлов экономических и торговых связей империи. Удар был настолько чувствителен, что эхо его отозвалось по всем византийским пределам.

Падение главного опорного пункта византийцев в Крыму сделало киевского князя хозяином полуострова. Хазария, сокрушенная еще Святославом, стояла на пороге гибели и не могла противостоять руссам, которые во время длительной осады Корсуни, нанесли ей очередное поражение, о чем свидетельствует «Память и похвала Владимиру» монаха Иакова. Взяв главный опорный пункт византийцев в Крыму, князь подчинил себе также бывшие владения «царя руссов» Олега в Таматархе и Керчи. Таким образом Владимир стал первым русским князем, который стал распоряжаться судьбами русского Тмутараканского княжества и посадил на престол в Тмутаракани одного из своих сыновей.

В завоеванной Корсуни Владимир и принял крещение. С одной стороны, этим он демонстрировал свою силу и независимость акта крещения от воли Византии. С другой стороны, принятием нового имени – Василий – он подчеркивал свои союзнические и даже патрональные отношения с понуждавшим его к крещению императором. Правда, при выборе имени учитывалось и его номинативное значение: Василий переводится с греческого как «царский». Вместе с князем крестилась и часть его дружины.

После этого Владимир направил братьям-императорам угрозу, что если Анна не прибудет в Корсунь, то он поведет свое войско на Константинополь.

Решающий довод снова был за князем. Его послы, воевода Олег и зять убитого корсунского стратига варяг Ждьберн, прибыли в Царьград за царевной. Восемь дней ушло на сборы Анны, которая отказывалась ехать на Русь, плакала и говорила: «Лучше мне умереть». Братья утешали и уговаривали ее, подчеркивая значительность предстоящего ей подвига: способствовать просвещению Русского государства светом Христовой истины и сделать руссов навечно друзьями Ромейской державы.

Вскоре принцесса, ее свита, священники с иконами и церковной утварью прибыли в Корсунь. Не теряя времени, будущий равноапостольный князь Владимир обвенчался с царевной Анной в кафедральном соборе того города, где, казалось, каждый камень помнил апостола Андрея Первозванного, прошедшего с евангельской проповедью через древнюю Тавриду на приднепровские горы. Церемония бракосочетания дала возможность широко оповестить мир о разрыве князя с язычеством. То, что не удалось Ольге в языческом Киеве, удалось Владимиру в христианской Корсуни. К титулам князя прибавился новый, еще более блестящий – цесарь. Надменным императорам пришлось уступить и в этом – поделиться с зятем царскими инсигниями. В некоторых греческих источниках Владимир с того времени именуется «могущественным василевсом». Впоследствии, в Киеве, он стал чеканить монеты по византийским образцам и изображался на них со знаками императорской власти: в царской одежде, на голове – императорская корона, в правой руке – скипетр с крестом.

Конечно, Византия не могла допустить того, чтобы руссы закрепились на Крымском полуострове, получив удобные гавани для нападений на империю. Сразу же после венчания Владимир согласился передать Корсунь Византии в качестве вена – выкупа – за невесту, и мир между империей и Русью был восстановлен.

Впрочем, воины Владимира получили богатую добычу. Они изъяли городскую казну, множество всякого скарба, поэтому в Киев русское войско явилось с несметными богатствами. Сам Владимир вывез из Корсуни две античные статуи и четырех медных коней, украшавших городской ипподром. В память о поражении язычника Владимира и рождении христианина Василия он поставил в Корсуни на насыпной горе церковь. Покидая город, он взял с собой помогшего ему при осаде иерея Анастаса и нескольких корсунских священнослужителей, а также иконы и церковную утварь, необходимые для устроения будущих киевских храмов. Взял он и мощи святителя Климента, папы Римского, обретенные в Тавриде за 120 лет до этого равноапостольными Кириллом и Мефодием, первоучителями словенскими.

Победоносный поход в Крым упрочил престиж киевского князя. Торжественное браковенчание, которое явилось для Владимира вторым христианским таинством, произвело глубокое впечатление на княжеское окружение. Согласие между дружиной и князем упрочилось. Сопротивление язычников было сломлено. Пока Владимир был молод, многие не скрывали пренебрежения к сыну рабыни-ключницы. Брак с греческой царевной смыл с Владимира клеймо «робичича» и вознес его на недосягаемую высоту над прочими державными властителями.

В обратный путь к Киеву новый цесарь с супругой и сопровождающими отправился через Крым, Тамань и Азовские земли, входившие в состав его обширных владений. Впереди царского поезда с частыми молебнами и несмолкающими священными песнопениями несли кресты, иконы, святые мощи. Казалось, сама Вселенская Церковь двинулась в просторы Русской земли, чтобы обновить ее в купели крещения, а будущая Святая Русь открывалась навстречу Христу и Его Церкви.

***

По прибытии в Киев, Владимир первым делом окрестил своих сыновей и освободил от обязанностей супругов своих языческих жен. Рогнеде, например, он отправил предложение выбрать себе в мужья любого из своих знатных приближенных. Но она ответила: «Княгиней я была, княгиней и останусь, и ничьей рабой не буду. А если ты сподобился святого крещения, то и я могу быть невестой Христовой» – и приняла монашеский постриг.

Затем князь приказал разгромить устроенное им некогда в Киеве капище. Кумиры были изрублены в щепки и сожжены. Однако руссы еще не до конца избавились от страха перед старыми богами и опасались прогневить Перуна. Его изваяние не было уничтожено. Идола привязали к конскому хвосту и потащили к Днепру. Процессию сопровождали 12 воинов, которые били кумира палками, чтобы изгнать из него бесов. Перуна проволокли до порогов, где и бросили во владениях печенегов. Таким образом главный языческий бог был отправлен в изгнание.

В Новгороде, куда были посланы Добрыня и епископ Иоаким Корсунянин, все повторилось. Изваяние Перуна было посечено и сброшено в Волхов.

После ниспровержения кумиров Владимир велел собрать всех жителей Киева на берег Днепра. Наступило незабываемое и единственное в своем роде утро крещения киевлян. Накануне князь Владимир велел объявить по городу: «Если кто не придет завтра на реку – богатый или бедный, нищий или раб – будет мне враг». Священное желание князя было исполнено беспрекословно: «в одно время вся земля наша восславила Христа со Отцом и Святым Духом». Там, при впадении речки Почайны в Днепр, над зашедшими в воду людьми – мужчинами, женщинами, детьми – греческие («царицины») и корсунские священники совершили обряд крещения.

Трудно переоценить глубину духовного переворота, совершившегося в русском народе, во всей его жизни, во всем мировоззрении. В чистых днепровских водах, как в «бане пакибытия», осуществилось таинственное преображение русской духовной стихии, совершилось духовное рождение народа, призванного Богом к невиданным еще в истории подвигам христианского служения человечеству. «Тогда начал мрак идольский от нас отходить, и заря Православия явилась, и солнце евангельское землю нашу осияло», – записывает летописец.

В память священного события, обновления Руси водою и Духом, установился в Русской Церкви обычай ежегодного крестного хода «на воду» 1 августа, соединившийся впоследствии с празднеством Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня, общим с Греческой Церковью, и русским церковным празднеством Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице (установленным святым Андреем Боголюбским в 1164 году). В этом соединении праздников нашло точное выражение русское богословское сознание, для которого неразрывны понятия «крещение» и «крест».

Всюду по Святой Руси, от древних городов до дальних погостов, повелел святой Владимир ниспровергнуть языческие требища, иссечь истуканов, а на их месте рубить по холмам церкви, освящать престолы для бескровной жертвы. Храмы Божии вырастали по лицу земли, на возвышенных местах, у излучин рек, на старинном пути «из варяг в греки», словно путеводные знаки, светочи народной святости. Прославляя храмоздательные труды равноапостольного Владимира, автор «Слова о законе и благодати», святитель Иларион, митрополит Киевский, восклицал: «Капища разрушаются, и церкви поставляются, идолы сокрушаются и иконы святых являются, бесы убегают, крест грады освящает». С первых веков христианства ведет начало обычай воздвигать храмы на развалинах языческих святилищ или на крови святых мучеников. Следуя этому правилу, князь Владимир построил храм в честь своего небесного покровителя – святого Василия Великого на холме, где ранее находился жертвенник Перуна, и заложил каменный храм Пресвятой Богородицы (Десятинный) на месте мученической кончины варягов Феодора и Иоанна.

Вскоре в Киев прибыл посвященный святым патриархом Николаем II Хризовергом на Русскую кафедру митрополит Михаил со свитой, клиром, многими мощами и другими святынями.

Царица Анна позаботилась о том, чтобы выписать знающих архитекторов и мастеров из Константинополя для постройки первого в русской истории каменного здания – собора Пресвятой Богородицы. Великолепный храм, призванный стать местом служения – кафедрой – митрополита Киевского и всея Руси, первопрестольным храмом Русской Церкви, строился пять лет. Он был богато украшен фресками, крестами, иконами и священными сосудами, привезенными из Корсуни. День освящения храма Пресвятой Богородицы – 12 мая (в некоторых рукописях 11 мая) был внесен в русские месяцесловы для ежегодного празднования. Событие это было соотнесено с существовавшим уже 11 мая праздником и связывало новый храм двойной преемственностью: под этим числом отмечено в святцах церковное «обновление Царьграда» – посвящение в 330 году равноапостольным императором Константином новой столицы Римской империи, Константинополя, Пресвятой Богородице; в тот же день при равноапостольной княгине Ольге в 960 году освящен в Киеве храм Софии Премудрости Божией. Таким образом равноапостольный князь Владимир, освящая кафедральный Богородичный собор, подобно Константину Великому посвящал стольный град земли Русской – Киев – Владычице Небесной.

Тогда же Владимиром была пожалована Церкви десятина от всех княжеских доходов, почему и храм, ставший центром общерусского сбора церковной десятины, нарекли Десятинным.

С Десятинной церковью и назначенным ее настоятелем Анастасом некоторые историки связывали начало русского летописания. При ней были составлены житие святой Ольги и сказание о варягах-мучениках Феодоре и Иоанне в их первоначальном виде, а также «Слово о том, как крестился Владимир, взяв Корсунь». Там же возникла позднее и ранняя, греческая, редакция жития страстотерпцев Бориса и Глеба.

Для утверждения веры в новопросвещенном народе нужны были ученые люди и школы для их подготовки. Поэтому князь Владимир вместе с митрополитом Михаилом посылали собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Такое же училище устроил святитель Иоаким Корсунянин в Новгороде. Были подобные школы и в других городах. Все они способствовали развитию на Руси грамотности, книжного дела, культуры, расширению связей с Византией. При церковных и монастырских школах и библиотеках трудились греческие болгарские и первые русские художники-иконописцы, летописцы, переписчики и переводчики церковных сочинений.

Со временем Церковь стала высшим авторитетом по делам семейным и разбирала все семейные конфликты, призывая людей к человеколюбию, терпимости, уважению к родителям и детям, к личности женщины-матери. Она содействовала укреплению семьи. Влияла Церковь и на усиление единства Руси. Она выступала против междоусобиц. Церковные деятели не раз выполняли роль миротворцев в княжеских распрях.

Киевскую митрополичью кафедру при святом Владимире занимали последовательно святой Михаил († 15 июня 991), Феофилакт, переведенный в Киев с кафедры Севастии Армянской (991–997), Леонтий (997–1008), Иоанн I (1008–1037). Их трудами были открыты первые епархии Русской Церкви: Новгородская (первым ее предстоятелем был святитель Иоаким Корсунянин († 1030), составитель Иоакимовской летописи, Владимиро-Волынская, Черниговская, Переяславская, Белгородская и Ростовская. «Так по всем городам и селам воздвигались церкви и монастыри, и умножались священники, и вера православная цвела и сияла, как солнце».

Царевна Анна и ее окружение играли важную роль в церковном устройстве на Руси. Греческое духовенство, прибывшее с Анной из Константинополя и привезенное из Корсуни, столкнулось с трудной задачей. Им предстояло вести проповедь в этнически неоднородной, многоязычной стране. Миссионеры достигли цели, следуя несложным принципам. Они исходили из того, что религия должна быть единой для всей страны и всего народа и поэтому вели проповедь на славянском языке. Византия имела огромный опыт просветительской деятельности в Болгарии и других славянских странах. Болгары, в свою очередь, сыграли выдающуюся роль в приобщении Руси к духовным ценностям христианства. Русская письменность и книжность возникли на почве греко-болгарской христианской культуры.

Константинополь порой посылал на далекие глухие окраины не самых лучших и не самых образованных иерархов. В случае с Анной все было иначе. С ней были отправлены знающие и опытные люди, которым предстояло управлять Русью вместе с наследниками византийской царевны. Исследователи полагают, что русская митрополия была организована между 996 и 998 годом. Основанием для такой датировки послужил тот факт, что каменная Десятинная церковь была построена и освящена лишь в 996 году, а кроме того, в константинопольском перечне митрополий XI века Русская митрополия названа на одном из последних мест.

Итоги деятельности греческих миссионеров были впечатляющими. Со слов очевидцев, немецкий хронист Титмар Мерзенбургский в 1018 году описывал Киев как огромный город, имеющий несчетное количество жителей, восемь рынков и более 400 церквей. Значительно преувеличивая число киевских храмов, автор хроники верно передал общее впечатление всех, кто побывал в городе. В начале XI века Киев действительно имел вид крупного христианского центра с множеством деревянных домов и церквей.

***

Обращение в христианство в сильной степени повлияло и на самого князя Владимира. Ушли в прошлое его безнравственная жизнь и жестокость. Он стал более терпимым к людям, щедрым и милостивым к беднякам. Совсем отказался, было, от применения смертной казни даже к матерым разбойникам. Дошло до того, церковные иерархи вынуждены были напомнить ему о княжеских обязанностях судить и карать преступников.

Действенным оружием для защиты от степных язычников после крещения Руси часто становилась мирная христианская проповедь. В Никоновской летописи под 990 годом записано: «Того же лета пришли из болгар к Владимиру в Киев четыре князя и просветились Божественным крещением». В следующем году «пришел печенегский князь Кучуг, и принял греческую веру, и крестился во имя Отца и Сына и Святого Духа, и служил Владимиру чистым сердцем». Под влиянием святого князя Владимира крестились и некоторые видные иноземцы, например живший несколько лет в Киеве будущий норвежский конунг (король) Олаф Трюггвасон († 1000), а также знаменитый Торвальд Путешественник – основатель монастыря святого Иоанна Предтечи на Днепре под Полоцком, и другие. В далекой Исландии поэты-скальды назвали Бога «хранителем греков и русских».

Средством христианской проповеди были и знаменитые пиры святого Владимира. По воскресеньям и большим церковным праздникам после литургии выставлялись для киевлян обильные праздничные столы, звонили колокола, славословили хоры, «калики перехожие» пели былины и духовные стихи. Например, 12 мая 996 года по случаю освящения Десятинной церкви князь устроил большой пир, «щедро раздавая милостыню убогим, и нищим, и странникам, и по церквам, и по монастырям». Пиры устраивались также в честь побед киевских богатырей, полководцев Владимировых дружин – Добрыни, Александра Поповича, Рогдая Удалого. Если люди по болезни не могли придти к князю за стол, он приказывал возить пищу – хлеб, мясо, рыбу, овощи, мед, квас – по городу и предлагать ее всем нуждающимся, «чтобы все приходили и ели, прославляя Бога». Такой же порядок он ввел и в других городах и землях Руси. Это было неслыханно в тогдашнем мире и принесло Владимиру любовь и славу народа. По существу при нем на Руси было положено начало системы благотворительности, которую инициировал и поддерживал сам великий князь.

***

После заключения соглашения между Василием II и Владимиром отношения между двумя державами вступили в новую фазу. Ни с каким другим независимым государством Европы Византия не была тогда столь тесно связана, как с Русью. Обе правящие династии были скреплены тесными родственными узами.

В Византии сложилось два центра, к которым тяготели все русские люди, по той или иной причине оказавшиеся в империи. Одним из них стал русский монастырь на Афоне – Ксилургу («Древодел»), основанный, по-видимому, на рубеже X–XI веков в силу особой договоренности между правителями обеих стран. Первое упоминание о нем относится к 1016 году. Русские паломники стали частыми гостями на Афоне, а также в Константинополе и в далеком Иерусалиме.

Гораздо большую роль играл русский центр в столице империи. Здесь создалось своеобразное землячество, объединявшее не только купцов и дипломатов, но и военных, служивших в византийском войске, паломников, путешественников, духовных лиц. Русская колония в столице империи была, по всей вероятности, многочисленна и составляла, с точки зрения византийских государственных деятелей, определенную политическую и военную силу. С русскими в Константинополе находились в тесном общении норманские купцы и воины. Норманские наемники входили, по-видимому, и в состав русского корпуса.

На Руси, прежде всего в Киеве, в свою очередь появилось греческое население: штат греческого митрополита, возглавившего Русскую Православную Церковь, византийские архитекторы, живописцы, мозаичисты, стеклоделы, певчие. Многие епископские кафедры древнерусского государства были заняты греками.

Отношения между Византией и Русью не претерпели существенных изменений и после смерти Владимира. До войны 1043 года мирные дипломатические и торговые сношения Византии с Русью развивались непрерывно. Более того, можно предполагать, что в это время постепенно возрастала не только военная, но и политическая роль русских в Византии.

***

Эпоха святого Владимира была ключевым периодом для государственного становления православной Руси. Объединение славянских земель и оформление государственных границ державы Рюриковичей происходили в напряженной духовной и политической борьбе с соседними племенами и государствами. Крещение Руси, принятое от православной Византии, было важнейшим шагом в ее государственном самоопределении.

Главным врагом князя Владимира стал Болеслав Храбрый, получивший королевскую корону из рук папского легата. В его планы входило широкое объединение западнославянских и восточнославянских племен под эгидой католической Польши. Это противостояние, начавшееся в то время, когда Владимир был еще язычником, с новой силой возобновилось в последние годы его жизни. В 1013 году в Киеве был раскрыт заговор против Владимира: Святополк Окаянный, женившийся на дочери Болеслава, рвался к власти. Вдохновителем заговора был духовник Болеславны, католический епископ Колобжегский Рейнберн. Заговор Святополка и Рейнберна был прямым покушением па историческое существование Русского государства и Русской Церкви. Святой Владимир принял решительные меры. Все трое были арестованы, и Рейнберн вскоре скончался в заточении. Сам Владимир не мстил гонящим и ненавидящим его. Так, например, принесший притворное покаяние Святополк был выпущен из темницы.

Новая беда назревала на Севере, в Новгороде. Ярослав, еще не столь мудрый, каким он вошел позже в русскую историю, ставший в 1010 году держателем новгородских земель, задумал отложиться от своего отца, завел отдельное войско, перестал платить в Киев обычную дань и десятину. Единству Русской земли, за которое всю жизнь боролся святой Владимир, угрожала опасность. В гневе и скорби князь повелел «мосты мостить, гати гатить» – готовиться к походу на Новгород. Но силы его были на исходе. В приготовлениях к своему последнему, к счастью, несостоявшемуся походу креститель Руси тяжело заболел и предал дух Господу в селе Спас-Берестове 15 июля 1015 года. Он правил Русским государством 37 лет (978–1015), из них 28 лет прожил в святом крещении.

***

Немногие имена на скрижалях истории могут сравниться по значению с именем святого равноапостольного Владимира († 1015; память 15/28 июля), крестителя Руси, на века вперед предопределившего духовные судьбы Русской Церкви и русского православного народа. Имя и дело святого равноапостольного Владимира, которого народ назвал Красным Солнышком, связано со всей последующей историей Руси и Русской Церкви. «Им мы обожились и Христа – Истинную Жизнь – познали», – засвидетельствовал святитель Иларион. Подвиг его продолжили его сыновья, внуки и правнуки, владевшие Русской землей в течение почти шести столетий: от Ярослава Мудрого, сделавшего первый шаг к независимому существованию Русской Церкви, до последнего Рюриковича – царя Феодора Иоанновича, при котором в 1589 году Русская Православная Церковь стала пятым самостоятельным патриархатом в диптихе Православных Автокефальных Церквей.

Празднование святому равноапостольному Владимиру было установлено святым Александром Невским после того, как 15 мая 1240 года, помощью и заступлением святого Владимира, им была одержана знаменитая Невская победа над шведскими захватчиками.

Но церковное почитание святого князя Владимира началось на Руси значительно раньше. Святитель Иларион, митрополит Киевский († 1053), в «Слове о законе и благодати», сказанном в день памяти святого Владимира, называет его «во владыках апостолом», «подобником» святого Константина Великого, и сравнивает его апостольское благовестие Русской земле с благовестием святых апостолов.