Коммерческий эсхатологизм,
или Приятного вам конца света, господа!

В последнее время в средствах массовой информации нагнетается массовая истерия по поводу грядущего якобы конца света 21 декабря сего года. Не скрою, когда я брался за этот материал, меня терзали смутные сомнения: а стоит ли вообще на него реагировать? Стоит ли дополнительно тиражировать этот коммерческий бред и способствовать его размножению и рекламе? Потом, ознакомившись с размахом этого информационно управляемого умопомешательства, я понял: ничего нового в его распространение не внесу. А вот хотя бы умеренное противоядие (или слабительное, как угодно) не помешает.

Ситуация со студентами еще забавнее и печальнее одновременно. Предупреждаешь их, к примеру, о зачете 22 декабря и слышишь: «А зачем нам учить? Двадцать первого все равно конец света». И смех, и грех. «Гуманоид в небе мчится и кричит: “Кончай учиться!”»

Почему это происходит? Почему наше общество, кичащееся своей просвещенностью и неверием, столь чутко к апокалиптическим слухам? — Как раз в силу безверия. Сон духовного разума рождает чудовищ. Как замечательно заметил Н.В. Гоголь: «Поди-ка ты сладь с человеком: не верит в Бога, а верит, что если почешется переносье, то непременно умрет».

Наше дело — пребывать в бодрственной готовности всегда предстать на Суд Божий, безразлично: на наш частный, после нашей смерти, — или общий, после конца света.

Если бы люди знали час своей кончины, или кончины мира, то половина пошла бы в желтый дом, (сиречь в психушку), половина пошла бы в ресторан. Или в рюмочную «Вечный зов». У кого на что денег достанет. Одни впали бы в отчаяние, другие пустились бы в разгул, рассчитывая покаяться перед самым концом. Хорошо об этом сказано у Романа Сладкопевца:

А мы словно дети, говорящие
Пусть и суд придет, будем наслаждаться, и пред ним лишь воскликнем
Отверзи»

(Кондак на десять дев)

Да только не получится покаяться. Затянет нас пьяная, буйная, блудливая жизнь. И уподобимся мы историческому Фаусту, который заключил с дьяволом договор ровно на 24 года и знал день своей кончины, а что проку? Так и не смог толком покаяться, ибо засосала его дьявольская стихия. Поэтому-то милосердный Бог и скрывает от нас время нашего конца, чтобы мы пребывали в бодром и деятельном, покаянном настрое, чтобы всегда хранили память смертную. Это в Ветхом Завете псалмопевец мог вопрошать: «Скажи мне, Господи, кончину мою, да разумею, чесого лишаюся аз» (Пс. 38). Мы такой вопрос задавать не имеем права, потому что не лишаемся, а приобретаем, ведь «наша жизнь — Христос, а смерть — приобретение» (Филип. 1. 21). Сами притчи, связанные со Страшным Судом и концом, например — притча о десяти девах, о талантах и т. д. настраивают нас на деятельный, напряженный, но и радостный настрой — чаяния Жениха, надежды «войти в радость Господа своего». А те, кто спрашивает о точном дне и часе, напоминают злого раба, который жаждет услышать: «не скоро придет Господин мой». И получают по делам своим.

Но возникает другой вопрос: а кто провоцирует подобные слухи и распространяет их или покровительствует им? Можно как угодно ругать советскую власть, но она не давала народу впадать в панику и депрессию. В «Собачьем сердце» М.А. Булгаков описал точную картину: торговцы с Сухаревки сели в тюрьму за распространение слухов о марсианине в Обуховском переулке. А тут… Совершенно безопасная организация массового психоза во всемирных и всероссийских масштабах. Как говорится в одном житии: «Не испытывай, сын мой, сей глубины». Но попробуем.

Но это лишь первый, внешний уровень. Не стали бы высшие предводители современного постиндустриального общества так рисковать только ради коммерческой выгоды. Ведь толпа бывает страшна, да еще как. Устремится, скажем, к Белому Дому — безразлично где, в Москве или в Вашингтоне, или начнет громить Лондонский Сити, или Уолл-Стрит. Или, даже если до погромов дело не дойдет, то возможен и обратный эффект. Опустят народы руки и не захотят ничего делать. Как в 1000-м году, когда рыбаки отказывались ловить сельдь, а крестьяне — распахивать поля. Все равно-де конец приближается, так чего трудиться? Значит, для системного распространения и поддержки подобных слухов нужны более серьезные основания. Какие?

Возможно, что-то готовится. Может быть, более серьезное, чем взрыв башен-близнецов в 2001 году. Ведь ресурс спецоперации 11.09.2001 за одиннадцать лет практически выработан. Следовательно, для оживления страхов и манипулирования обществом снова потребна какая-то глобальная провокация, пережив которую, народы облегченно вздохнут: «Слава Богу. Все же не конец света». Или разгромят какую-нибудь очередную ближневосточную страну — Сирию или Иран, например. А мы радоваться будем: «А все-таки не конец света. Все же мы, такие хорошие, живы. Целы и невредимы». Все как в бородатом анекдоте про многодетного еврея, живущего с семью детьми и женой в одной комнате. Как известно, раввин приказал ему поселить еще и козу. А когда козу по его повелению наконец-то выгнали, еврей и его семья почувствовали, насколько счастливо они живут. Роль козы в нашем случае играют слухи о конце света.

У этой информационной операции есть еще один подтекст. Объективно она направлена на дальнейшую дехристианизацию нашего общества и снятия с повестки дня самой проблемы конца света. Среди сектоведов есть термин: «Великое разочарование». Это то, чему подвергается секта, которой был назначен несбывшийся день конца света. Теперь «Великое разочарование» пытаются устроить для всего человечества.