«Главная угроза — утрата веры».

— Ваше Святейшество, с момента Вашей интронизации прошло почти четыре года. Тогда Вы назвали одной из своих главных задач реальное воцерковление россиян. Оглядываясь в том числе и на прошедшие годы Вашего патриаршества, как Вы оцениваете ход реализации этой задачи?

— Воцерковление, если мы говорим не о формальных признаках, которыми определяется церковность, — это сфера внутреннего выбора человека, его личных отношений с Богом, если хотите, его преображения. Изменения, касающиеся глубинных основ жизни души, в полной мере может оценивать только Сам Господь. Но Церковь призвана создавать необходимые условия для того, чтобы каждый человек в любое время мог слышать Слово Божие, проповедь о Христе.

Последние годы Церковь старалась делать все, чтобы быть открытой и личности, и обществу в разных сферах жизни, чтобы люди жили не ложными стереотипами о вере, чтобы ценности Евангелия были понятны каждому человеку. А уж примет он их или нет — это дело его личного выбора, главное чтобы выбор этот был осмысленным. Сейчас в нашем обществе, особенно по сравнению с долгим периодом официального безбожия, сложилась благоприятная ситуация для проповеди о Христе Спасителе. Голос Церкви звучит сегодня свободно, открыты возможности для масштабного церковного свидетельства. И все православные в меру сил призваны продолжать этот труд. В числе произошедших изменений хочу отметить практику оглашения перед Крещением: все больше становится людей, которые, пожелав принять таинство Крещения, получают в храмах необходимые базовые знания о христианстве и делают свой духовный выбор вполне осознанно.

Сегодня часто публикуются социологические опросы о количестве верующих. Называются разные цифры, сколько на самом деле православных, сколько воцерковленных и так далее. Мы знаем главное: людей, которые слышат или хотят слышать пастырское слово Церкви, в России и других странах Святой Руси — большинство. И ни один из вновь открытых нами храмов не остается пустым. Это, если хотите, тоже социологический факт. А также социологическая закономерность: количество верующих растет в соответствии с количеством храмов.

Церковь же может лишь ограниченно судить об итогах собственных действий и шагов, направленных на то, чтобы как можно большее число наших современников узнало о Христе. Мы все время задаем себе вопрос: все ли возможности были использованы, все ли меры были предприняты для того, чтобы наши сограждане познали Истину? Но помним мы и слова апостола Павла о том, что плод наших трудов — это дар Божий. Поэтому апостол говорит о себе: «Я насадил <...>, но возрастил Бог, <...> насаждающий и поливающий есть ничто, а все — Бог возращающий» (1 Кор. 3:6-7).

— Уходящий год запомнится многочисленными антицерковными акциями. Какие выводы сделала Церковь в связи с ними, что вынесла из этого опыта?

— «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» — это известные слова Екклесиаста (Еккл. 1:9). Церкви неудивительно сталкиваться с акциями, направленными на попрание и поругание святынь и оскорбление чувств верующих. Христианство на протяжении всей своей двухтысячелетней истории переживало различные притеснения — от гонений римских императоров на раннехристианскую Церковь до массовых расстрелов духовенства и верующих в советские годы. А имеющие место в наши дни кампании против публичного размещения христианских символов, которые сегодня мы наблюдаем в европейских странах? Разве это не притеснение христиан под лозунгом светскости государства, доводимой порой до абсурда?

Те антицерковные кампании, свидетелями которых все мы были в уходящем году, позволяют сделать несколько выводов. Такие кампании — это следствие укрепления позиций и влияния Церкви в обществе. В России доверие к Церкви, к духовенству высоко — это подтверждают данные тех же соцопросов. А это не дает покоя врагу рода человеческого и тем, кто следует его внушениям. Им было бы выгодно видеть нашу Церковь молчащей перед лицом греха, беззакония и несправедливости. Не гонимой, не запрещенной, не ушедшей в катакомбы, — а всего лишь незаметной. Или заметной той внешней стороной, которая воспринимается как фольклор, как некое экзотическое украшение народного быта, не оказывающее реального влияния на умы и сердца людей.

Но все наше церковное сообщество, и сонм духовенства, и активные миряне не намерены отступать, сворачивать свою деятельность по утверждению нравственных ценностей, евангельских принципов в жизни нашего народа. Мы не намерены прекращать миссионерскую работу, проповедь, общественную деятельность. Мы по-прежнему будем заботиться об обездоленных и больных, по-прежнему будем открыто именовать грех грехом. Именно к этому всех нас призвал Спаситель. И Он же предупредил о неизбежности противления Слову Божию, восстания на Церковь со стороны мира. Мы видим сегодня, как все больше людей в общественной и политической жизни проявляют твердую нравственную позицию, основываясь на евангельских ценностях. Это люди из совершенно разных социальных слоев, разного уровня образования, достатка, а нередко и различных политических убеждений: правые, центристы и левые, с консервативными или либеральными акцентами в своем отношении к устроению государства и общества. Но все они — чада Церкви. Поэтому я рад видеть, что наше общество становится более восприимчивым к слову о Христе. Это не значит, что нам нужно успокоиться и остановиться на достигнутом. Напротив, это означает, что мы должны работать с еще большей энергией, еще активнее противостоять несправедливости, лжи и пороку, в которые сегодня нередко погружен человек в своей повседневности.

— Как Вы относитесь к инициативе создания православных добровольческих дружин по защите святынь, а также к проекту закона, ужесточающего ответственность за кощунства и оскорбление чувств верующих?

— Христианин должен защищать свои святыни всеми нравственно оправданными способами, то есть такими, при которых он остается христианином. Защита святынь — это ведь не только ужесточение охраны в храмах. Это яркая публицистика в СМИ, противостоящая оскорблениям Церкви. Это защита своей веры в публичных дискуссиях в сообществе скептиков и безбожников без оскорбления их человеческого достоинства. Но самое главное, это личный пример благодетельной жизни. Наше следование словам «по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:34-35) — вот лучший способ заявить о том, что свято для нас.

Случившиеся в минувшем году инциденты в нескольких храмах, где произошло поругание икон, крестов, побудили многих верующих предпринять меры по защите своих святынь. Это свидетельствует о росте их самосознания, о способности к самоорганизации, то есть о том, что характеризует гражданское общество, а также о чувстве ответственности за свою Церковь. Главное, чтобы противодействие кощунствам было адекватным и проходило без агрессии.

Поэтому я призываю к сугубой внимательности всех настоятелей храмов, при которых будут создаваться добровольческие объединения. Достаточно нескольких провокаций, скандальных историй, чтобы правильная идея защиты святынь стала основанием для новых нападок и насмешек над Церковью.

Законодательство, защищающее религиозные святыни и символы, несомненно, нуждается в изменениях и уточнениях. Штраф в несколько сотен рублей за богохульные надписи на храме, мечети или синагоге говорит о том, что общество не вполне осознает важность защиты человеческого достоинства, в частности, защиты религиозных чувств верующих. Однако любые законодательные акты, касающиеся защиты религиозных символов и чувств верующих, должны быть тщательно проработаны, чтобы их нельзя было использовать для произвольного ограничения свободы слова и творческого выражения.

— Социологи фиксируют рост уровня ксенофобии в российском обществе. Чтобы преодолеть эту социальную проблему, в школах проводят уроки толерантности, о ней постоянно говорят правозащитники, но неприязнь к мигрантам все равно остается. Какие рецепты предложили бы Вы?

— Неприязнь к людям иной веры, национальности — это грех. Как и всякая неприязнь и нелюбовь к другому человеку. Но чтобы избежать этого греха, недостаточно только заявлений, нужно системное решение проблемы. Наше общество нуждается в предельно ясной, прозрачной, эффективной миграционной политике, которая учитывала бы права и интересы коренного населения, обеспечивала бы долгосрочные, а не сиюминутные экономические нужды страны.

Люди, надолго приезжающие в Россию жить и работать, должны быть готовы к тому, что им придется изучать и уважать местные традиции, в том числе религиозные. И в частности воздерживаться от некоторых моделей поведения, принятых в тех местах, откуда они родом. Одно из важных условий мирной интеграции — уверенное владение русским языком. Необходимо учить мигрантов русскому языку. В этом вопросе Русская Православная Церковь готова оказывать практическое содействие государственным и общественным структурам. Уже сегодня существуют совместные проекты Церкви и Федеральной миграционной службы, направленные на решение этой задачи.

Кому-то кажется, что уроки толерантности — гарантия мира и благополучия поликультурного общества. Вряд ли это так. В Европе подобным курсам уже много лет, а эффект сомнительный. Заставить такими уроками уважать людей иной культуры едва ли возможно. А вот если и мигранты, и местное население научатся уважать в каждом человеке творение Божие, то никто не будет относиться друг ко другу как к недочеловекам. Для этого требуется основательное религиозно-культурное образование, введение которого — большая и кропотливая работа. Мы не видим альтернативы подходу, апробированному многовековой историей дореволюционной России, при котором уважение представителей разных вер и культур друг к другу воспитывалось не курсами толерантности, а собственной религиозной традицией.

— В чем, на Ваш взгляд, заключаются причины высокого уровня коррупции в России и как Церковь могла бы участвовать в исправлении этой ситуации? Церковь в своей проповеди апеллирует к человеческой совести, но, видимо, ее голос слышат не все...

— Коррупция — это одна из язв, разъедающих нашу государственную систему и систему экономических отношений. Это преграда на пути любых попыток внести исправления, улучшения в нашу общественную жизнь. Церковь может лишь приветствовать предлагаемые меры по противодействию коррупции, предпринимаемые государством. Время деклараций прошло. Конечно, важны также и превентивные меры в борьбе с коррупцией, иначе с этим недугом не справиться.

Вы говорите, что апелляцию Церкви к человеческой совести слышат не все. Но разве бывало когда-то так, чтобы все грешники, услышав церковное обличение в своем грехе, немедленно от него отступали бы? Церковь называет аборт убийством, но разве все абортарии прекращают свою работу? Церковь называет грехом коррупцию, но разве коррупционеры-чиновники перестают брать взятки? Закосневшие в грехе, привыкшие получать с него выгоду так и будут упорствовать в своих страстях, не страшась последствий. Но Церковь вновь и вновь обращается ко всем, и в первую очередь, конечно, к тем, кто называет себя христианами, с призывом одуматься и остановиться. Я неоднократно уже это говорил, но считаю нелишним повторить еще раз: если кто-то считает себя православным и в воскресенье ходит в храм, а в понедельник берет (или дает) взятку — значит, Евангелие еще не стало нормой жизни такого человека. Он как минимум должен осознавать свое поведение как грех и приносить на исповеди покаяние Богу. А подлинное покаяние, естественно, требует переосмысления своих поступков, отказа от греха и изменения образа жизни.

Голос Церкви в любом случае и ни при каких обстоятельствах не умолкнет. Она все равно будет предупреждать о страшных последствиях, к которым приводят воровство, коррупция, мздоимство — и для душ взяточников, и для общества в целом. Никому не дано знать, в какой момент совесть грешника отзовется на это предупреждение. Наша забота — не молчать, во всеуслышание называть грех грехом и молиться о всех, праведных и грешных.

Это не исключает предлагаемого Церковью обществу участия в образовании и воспитании соотечественников на основании традиционных нравственных норм, которые отличаются от популярного сегодня мировоззренческого принципа «успех и красивая жизнь любой ценой». Если же потребительство будет оставаться основным ориентиром для большинства людей, если СМИ, особенно электронные, Интернет и реклама по-прежнему будут пропагандировать жизнь по законам инстинкта, то церковная проповедь, масштабы которой несоизмеримы с современным информационным потоком, равно как и законодательные и правоохранительные действия государства, не смогут победить коррупции. Надо ясно сознавать, что коррупция проистекает от образа мыслей, от жизненных установок и порождаемого этими установками стиля жизни. Поэтому и борьба с коррупцией — это, в первую очередь, борьба за внутренний мир человека, за состояние его души.

— Очевидно, что для реализации масштабных проектов Церкви нужны средства. На какие источники финансирования рассчитывает Церковь?

— Наша Церковь отделена от государства, поэтому мы не зависим от государственного бюджета. Исключение составляют храмы — памятники культурного наследия, которые государство само признало имеющими архитектурную и художественную ценность и в соответствии с законом взяло на себя обязательство по их содержанию. Военное духовенство всех традиционных религий также получает зарплату из бюджета, поскольку оно обеспечивает нужды военнослужащих, реализация религиозных прав которых — долг государства.

Наша Церковь — не коммерческое предприятие. Все, за счет чего живет Церковь, — это пожертвования ее прихожан, начиная от нескольких рублей, которые пенсионеры опускают в церковную кружку, и заканчивая крупными суммами, которые благотворители передают на различные нужды: строительство храмов, православных школ и больниц, реставрацию святынь, издание православных газет и журналов.

— Назовите, пожалуйста, главные угрозы для России.

— Думаю, главная угроза — утрата веры, отказ от нее как сознательный выбор людей. Не по принуждению, как было в советское время, а добровольное презрение Царства Небесного ради суеты и иллюзорной привлекательности царства земного.

К сожалению, уже есть признаки этого процесса. В угоду комфорту и наслаждениям люди отказываются от следования нормам морали. Так, постепенно размываются границы греха и праведности. И в норму возводится то, что издревле считалось недостойным человека: пьянство, наркомания, разврат, проституция, гомосексуализм. Общество всегда было больно пороками, но именно в наше время, как и во времена упадка римской и иных цивилизаций, они считались социально одобряемыми. В итоге распадается институт традиционной семьи. Укорененный во грехах человек, живущий во власти страстей, не желает слышать проповедь о Христе, поскольку принятие Евангельских заповедей требует от него переосмысления своего поведения, изменения себя, духовного усилия по преодолению несовершенства. В результате возникает реальная опасность отказа от Христа, от веры православной. Если такое произойдет с нами, можно будет говорить о конце нашей национальной истории. Не будет веры — не будет России.

А «вера без дел мертва» (Иак. 2:26). Мы призваны особенно помнить об этом в дни празднования Рождества Христова, с которым я всех поздравляю. Рождение Спасителя мира — событие, изменившее историю человечества, — это пример Божественного снисхождения к людям, ко всем нам. Давайте и мы, в подражание Господу Иисусу Христу, разделим радость праздника с теми, кто страждет. Наша христианская радость о родившемся Богомладенце не может быть полной, если мы не протянем руку помощи и поддержки тем, кто в этом нуждается.