Западная пресса почти полностью сосредоточилась на событиях в Чечне, однообразно критикуя действия российского правительства. "Судя по всему, Чечня затмила Косово. Такое впечатление, что весь мир таков, как один из президентов Америки, который, по словам очевидцев, не мог одновременно идти и жевать жвачку", - пишет в своей статье "Победа в войне, поражение в мирной жизни" немецкий журналист Тимоти Гартон Эшк. Эта статья была опубликована в газете "Райнише меркур" (ФРГ). Предлагаем ее вниманию читателей в сокращенном виде.

Представьте себе следующую сцену, которую я недавно сам наблюдал в Косово. По главной улице, неосвещенной и усеянной пробоинами от снарядов, на большой скорости проносятся машины. На проезжей части стоит шведский солдат, который держит в руках красный светящийся жезл и круглый знак с надписью "30 км/ч". Машины, конечно, не обращают на него ни малейшего внимания. На другой стороне улицы стоит небритый, беззубый и, скорее всего, подвыпивший человек, который держится за живот и надрывается от смеха, глядя на бесполезные усилия добропорядочного шведа. Вот такая теперь обстановка в Косово - полный хаос. Это тот регион, против которого Америка (...) вела свою первую войну. Район, в котором с тех пор за порядком следят более 40 000 солдат многонациональных сил под названием КФОР. И там ООН проводит свой самый масштабный эксперимент по международному управлению за всю свою 50-летнюю историю существования. Там подвизаются ЕС, ОБСЕ и многочисленные неправительственные организации. Но эта сила, мощная и украшенная сотнями аббревиатур, царствует над реальностью, которая так близка к анархии.

Сербы бежали в анклавы, которые они сами называют гетто. Тот, кто остается среди косовских албанцев, живет в постоянном страхе за свою жизнь. В Подуево британские солдаты круглые сутки несут вахту, чтобы защитить двух сербских старушек. "Албанцы их порезали бы, если бы не мы", - объяснил мне британский офицер. Но страх распространяется не только среди сербов. Албанские женщины не решаются выйти вечером выйти на улицу из страха быть похищенными и принужденными к проституции албанской мафией, которая вовсю орудует в провинции. Потребление наркотиков среди учащихся и студентов возросло вместе с процветанием торговцев наркотиками. В то время как статистика убийств благодаря усилиям КФОР и международной полиции поползла вниз, все время происходят случаи нанесения тяжких телесных повреждений, приведших к смерти - из мести или в качестве расправы. Один из 60 командированных офицеров королевской полиции Северной Ирландии сказал мне, двусмысленно скалясь: "Здесь прямо как дома".

По улицам, покрытым льдом, носятся машины без номерных знаков. За рулем - небритые, одетые в черное типы. Как говорят, большинство машин - краденые. Еще никогда в жизни мне не приходилось наблюдать такое количество дорожно-транспортных происшествий. Международных полицейских пока еще всего около двух тысяч. Критики же отмечают, что многие из них халтурят. Говорят, что те, кто приехал из стран третьего мира, предпочитают просиживать все рабочее время в кафе, а зарабатывают они при этом примерно в три раза больше, чем у себя на родине. А местных, закончивших полицейскую академию, пока всего несколько сотен.

Администрации ООН понадобилось шесть месяцев на то, чтобы прийти к единому мнению, какие законы и какое право должны действовать в провинции, а о том, чтобы претворить эту договоренность в жизнь, пока и речь не идет. Она все еще ищет людей, которые подходили бы на должность судей, а тем временем те, кто на это годится, зарабатывают намного больше как переводчики или таксисты. (Меня возил по городу бывший судья, который и не думает возвращаться к своей прежней профессии). В течение последних шести месяцев в Косово нет никакой действующей полиции, никакого признанного правового порядка, никакой функционирующей юстиции, а кроме того, там нет и правительства. Томас Гоббс нашел бы здесь достаточно наглядного материала для своего понятия "Естественное состояние". Только в декабре 1999 года начальнику администрации ООН Бернару Кушнеру удалось примирить и привести к единому решению своих интернациональных начальников из Нью- Йорка и постоянно ссорящихся между собой косоварских провинциальных политиков: спор шел по вопросу структуры управления переходного периода. Эти правила будут действительны до тех пор, пока не состоятся выборы. О том, получится ли действительно жить по этой договоренности, можно будит судить только через некоторое время.

Тони Блэр и другие (...) обнародовали свой путь выхода из конфликта: в некоторых экстремальны случаях должна вмешиваться ООН, чтобы восстановить обязательный минимум соблюдения прав человека, правовой государственности, работы правительства, направленной на общее благо, демократичности. Приверженцы этой доктрины говорят о "либеральном интервенционизме", критики - о "либеральном империализме" Критики же сегодня, показывая на Косово, говорят: "Смотрите, к какому хаосу вы приходите, когда пробуете осуществить подобные идеи!"

Те из нас, кто твердо убежден, что такие интервенции желательны для свободного и правового мира в XXI веке, могут теперь только рвать волосы и ждать, что ООН будет выказывать больше заинтересованности. Потому что, хочется нам этого или нет, Косово - это пробный вариант. Если здесь все идет вкривь и вкось, то вероятность того, что мы сможем испробовать этот способ где-то еще, резко снижается. А много ли можно сейчас прочитать в газетах о положении в Косово? Много ли можно увидеть об этом по телевидению? Судя по всему, Чечня затмила Косово. Такое впечатление, что весь мир таков, как один из президентов Америки, который, по словам очевидцев, не мог одновременно идти и жевать жвачку.

Есть много причин, по которым этот исторический эксперимент не приспособлен для местного применения. Во- первых, вряд ли можно представить себе место, которое было бы еще менее удобно для проведения опытов. Примерно треть домов в Косово разрушена и повреждена. Потребовались героические усилия ООН, чтобы вернуть домой миллион человек и хоть как-то обеспечить их для борьбы с лютой зимой. Далее, надо учитывать социальное и духовное разорение, спровоцированное десятью годами угнетения, за которыми последовали война, изгнание и возвращение домой. Кроме того, тяжело найти партнеров среди косовских албанцев. Пять лет назад еще была, хотя и неофициальная, но прочно укрепившаяся косоварская структура - Демократическая лига Косово, которая выступала за мирный переворот. Но вместе с войной пришла Освободительная Армия Косово, которая по легитимности напоминает партизанские войска, одержавшие множество побед. Теперь она выстраивает собственную систему, чтобы отобрать власть политическими методами (с небольшим добавлением ночных актов насилия). А запланированные выборы, над которыми современные "либеральные империалисты", в отличие от прошлых, работают очень усердно, будут скорее разделительными, чем объединяющими.

А потом эта непоправимая двусмысленность резолюции 1244 совета мировой безопасности, которая является правовой основой оккупации. Чтобы добиться русского и китайского согласия, она пообещала одновременно и девственность, и материнство. Формально провинция подчиняется неограниченному югославскому суверенитету, но при этом ей отказывают в собственной системе управления. По этой причине о каждом шаге, добавляющем функциональных возможностей протекторату, сначала долго спорят в Нью-Йорке. (...)

Еще одна проблема символизируется бесконечной цепью аббревиатур и международных организаций (...), у каждой из которых свой бюрократический стиль, свои институты и цели, каждая из них скована своими порядками. А за всем этим стоят мириады конкурирующих друг с другом национальных интересов. Нужен административный гений, чтобы суметь удержать все эти нити в руках.

У Бернара Кушнера есть много хороших качеств - он, конечно, ревностно относится к своему делу и хороший оратор, но у меня создалось четкое впечатление, что он не административный гений. (...)

За всем этим стоит еще и вопрос о политической воле важнейших западных правительств, не в последнюю очередь о том, готовы ли они добавить к словам еще и деньги".