Фото: Виктор Фролкин (Эстония)

В середине 90-х годов XX века Эстония стала наиболее "горячей точкой" Вселенского Православия. Тяжелая ситуация, в которой оказалась Эстонская Православная Церковь, явилась результатом всплеска неразумного национализма после распада СССР. 22 мая 1999 года в приветственном послании Патриарха Алексия II в адрес Совета Церквей Эстонии говорилось: "Не секрет, что процесс обретения независимости и роста национального самосознания граждан Эстонии не всегда проходил гладко с точки зрения межнациональных и межкультурных связей". (1) Государственные власти Эстонии фактически не препятствовали явному нарушению прав русскоязычного населения, ущемляли свободу совести десятков тысяч православных христиан. Давлению подвергались священнослужители, монашествующие и миряне Эстонской Апостольской Православной Церкви с целью побудить их к самовольному разрыву канонической связи со Священноначалием Московского Патриархата.

Эстонская Православная Церковь оказалась глубоко разделенной. Это неизбежно привело к усугублению разобщенности внутри неоднородного по этническому, национальному и конфессиональному составу эстонского общества, треть населения которого являются русские. Наводит на размышления тот факт, что печальная участь разделения не постигла ни эстонских католиков, духовный центр которых находится за пределами Эстонии, ни лютеран, имевших, как и православные, в советское время параллельную зарубежную Церковь.

Тенденция разделения православных церквей характерна для всего православного мира после краха коммунистической системы на территории бывшего Советского союза и в странах Восточной Европы. На Украине, в Молдавии, Румынии православная Церковь переживает аналогичную "болезнь роста".

С сожалением приходится признать, что серьезно осложняют последствия этой болезни действия Константинопольского Патриархата. Его политику, проводимую в Эстонии, можно рассматривать как один из случаев претворения в жизнь теории Константинопольского патриарха Мелетия IV Метаксакиса, появившуюся в начале 20-х годов XX столетия. Согласно теории, Константинополь пользуется исключительным правом управлять всеми православными в диаспоре, где несут свое служение пятнадцать Поместных автокефальных Церквей. Следуя идеям теории, поддержав националистические, антироссийские и антирусские настроения эстонского правительства, в 1996 году Константинополь принял под свой омофор Эстонскую Православную Церковь, что привело к тяжелейшим последствиям - приостановлению отношений между двумя крупнейшими православными Патриархатами, Константинопольским и Московским, и расколу православных в Эстонии. Рассмотрим историю эстонского церковного конфликта. В 1991 году после отделения от Союзного государства был восстановлен суверенитет Эстонской республики. По мере восстановления политической независимости, в церковной среде стали усиливаться аналогичные тенденции.

В августе 1992 года епископ Корнилий был назначен правящим архиереем епархии с титулом "Таллиннский и Эстонский". Епископ Корнилий энергично приступил к устроению жизни Эстонской Церкви в изменившихся условиях ее бытия. В апреле 1992 года, по решению Собора Эстонской Православной Церкви, епископом Корнилием был подан на имя Патриарха Алексия II рапорт с просьбой вернуть Эстонской Православной Церкви статус самостоятельности (автономии), дарованный ей Патриархом Тихоном в 1920 году. При этом члены Собора единодушно выразили желание сохранить каноническое подчинение Московскому Патриархату. Просьба была удовлетворена, и епископ Корнилий получил следующее решение Синода РПЦ от 11 августа 1992 года:

1) Подтвердить решение Святейшего Патриарха Тихона от 15/28 июня 1920 года № 1780 о даровании православной Церкви в Эстонии самостоятельности в делах церковно-хозяйственных, церковно-административных, школьно-просветительных и церковно-гражданских, принимая во внимание, что Православная Церковь в Эстонии осуществляет свою деятельность в суверенном и независимом государстве.

2) Московский Патриархат, как религиозный центр, признает Православную Церковь в Эстонии собственником всех объектов церковной собственности на территории Эстонии.

3) Преосвященного Корнилия, Епископа Таллиннского, викария Патриарха назначить правящим архиереем епархии с титулом "ТАЛЛИННСКИЙ ЭСТОНСКИЙ...". (2)

Следует отметить, что постановление Священного Синода РПЦ от 11 августа 1992 года эстонским духовенством было встречено неоднозначно. Озабоченные восстановлением структуры Эстонской Апостольской Православной Церкви, были, одной стороны, рады, а с другой - раздражены "непоследовательностью" этого становления - по Уставу Эстонской Апостольской Православной Церкви архиерея выбирают, а Синод РПЦ назначил епископа Корнилия (пункт 3). Те, кто к этому вопросу относился равнодушно или отрицательно, сочли, что данная структура еще не доросла до уровня автономной Церкви, а некоторых возмутило обращение Епархиального Совета в Патриархию с просьбой о самостоятельности без предварительного опроса всего духовенства Эстонской епархии. По замечанию священника Игоря Прекупа, "тогда не было организовано широкого обсуждения вопросов исторического и канонического порядка, по которым не было взаимопонимания". (3)

Первое собрание эстонского духовенства, выявившее полную неподготовленность сторон к конструктивному диалогу, состоялось после того, как единым фронтом выступили Служба по делам вероисповеданий (в некоторых документах фигурирует как Департамент по делам религий) при МВД Эстонской республики и некие "чада Эстонской Православной Церкви". Первая прислала "Заключение по Уставу Эстонской Православной Церкви" от 28 января 1993 года, а "чада" - Декларацию от 31 декабря 1992 года. В этих документах отражена концепция раскольников и тогдашних эстонских госструктур, далекая от восприятия церковной жизни на основе канонического права и исторической справедливости.

В своем Заключении Служба по делам вероисповеданий пытается навязать Церкви свое понимание ее внутреннего устройства и правильных отношений с государством. Составитель Заключения юрист Службы по делам вероисповеданий М-А.Хельяс приходит к выводу о том, что "рассматриваемый устав Эстонской Православной Церкви не обеспечивает православным права свободного самоопределения и самоуправления, а оставляет эти права за Патриархом Московским и Всея Руси" (4)

"Чада" в своей Декларации спекулируют на исторических ошибках некоторые церковных деятелей, на унижении советскими функционерами национального достоинства и, пользуясь стереотипами политизированного мышления, пытаются создать оппозицию законной церковной иерархии, узурпировать власть и образовать свою национальную структуру, претендующую в исключительном порядке на правопреемство юридическое и каноническое. По своей сути Декларация сводится к нападкам на Московский Патриархат. "Мы признаем только каноническую связь с Константинополем, которую Эстонская Православная Церковь сохранила неизменно с 1923 года", - заявляют ее составители. Из Декларации следует, что посредником сохранения "канонической связи" является Церковь в эмиграции, которой, однако, не существует как таковой. (5)

Эти два документа можно считать исходной точкой тандема Службы по делам вероисповеданий и раскольнической группировки.

26 апреля 1993 года Патриарх Московский и всея Руси Алексий II вручил епископу Таллиннскому и всея Эстонии Корнилию Томос о восстановлении автономии. Томос устанавливал права и обязанности высшей законодательной, административной, судебной и контролирующей власти Эстонской Церкви, т.е. ее Собора, а также Синода, при сохранении ею юрисдикции Московского Патриархата.

29 апреля 1993 года в Пюхтицком монастыре состоялся Поместный собор, на котором председательствовал Патриарх Алексий П. Мнение Церкви по вопросу о правопреемстве было выражено в итоговом документе Собора: "Считать Эстонскую Православную Церковь преемницей православного наследия в Эстонии в дореволюционный период, также как и после образования Ревельского викариатства Рижской епархии в 1917 году, а затем по получении от Святейшего Тихона, Патриарха Всероссийского, в 1920 году статуса Автономной Церкви, признанной в 1923 году Святейшим Патриархом Константинопольским Мелетием.

В дальнейший период ряд происшедших структурных изменений не исказил существа, и на этом основании Эстонскую Православную Церковь при ее нынешней структуре следует признать субъектом канонического и государственного права, который не прекратил своего существования в 1940 году, но приспосабливал свою внешнюю структуру к реалиям времени для продолжения и осуществления главного назначения Церкви." (6)

Собор с благодарностью принял восстановление автономии Эстонской Церкви и ее наименования - Эстонской Апостольской Православной Церкви - установленного в 1935 году.

Собор постановил на основании Томоса и Устава Эстонской Апостольской Православной Церкви 1935 года разработать новый Устав (новую редакцию Уста ЭАПЦ 1935 года). Для чего была выбрана редакционная комиссия.

Параллельно Поместному Собору в Таллиннском Преображенском храме происходило альтернативное собрание. Оно называлось "расширенным собранием Синода ЭАПЦ". В своем обращении к Вселенскому Патриарху Варфоломею от 29 апреля 1993 года оно именовало себя "собранием членов приходов Апостольской Православной Церкви граждан Эстонской Республики". (7) В этом обращении участники собрания заявляли о своем стремлении восстановить Эстонскую Апостольскую Православную Церковь. Критерий членства в ЭАПЦ - гражданство Эстонской республики. Хотя наука о Церкви говорит о том, что все христиане как члены Церкви являются гражданами небесного Отечества. Председательствовал на собрании глава Стокгольмского Синода протоиерей Н. Суурсеет. Инициаторы были заранее предупреждены епископом Корнилием о незаконности планируемого собрания.

После Поместного Собора Эстонской Апостольской Православной Церкви его решения были официально сообщены президенту Эстонской республики, Премьер-министру, Министру внутренних дел в Обращении от 25 мая 1993 года, подписанном епископом Корнилием. В Обращении было изложено решение Собора считать нынешнюю церковную структуру той самой Эстонской Апостольской Православной Церкви, которая не прекращала своей деятельности в 1940 году, но непрерывно продолжала ее, меняя свой статус, название, внешнюю структуру в зависимости от необходимости, а теперь восстанавливающая свой статус, название и структуру, МВД Эстонии было уведомлено о том, что разрабатывается новая редакция Устава ЭАПЦ 1935 года, которая и будет представлена для регистрации после утверждения Патриархом Московским и всея Руси.

Однако не только вопреки этому предупреждению, но и при безусловном понимании того, что естественной преемницей ЭАПЦ является церковная организация, возглавляемая епископом Корнилием, 11 августа 1993 года Департамент по делам вероисповеданий при МВД Эстонской республики зарегистрировал "Устав ЭАПЦ", поданный пребывающим в Стокгольме зарубежным "Синодом ЭАПЦ" и тем спровоцировал церковный раскол на территории Эстонии.

При регистрации Эстонской Апостольской Православной Церкви через зарубежный "Синод" Службой по делам вероисповеданий было нарушено несколько статей действующего Закона о церквах и приходах Эстонской республики, принятого Госсобранием Эстонской республики 20 мая 1993 года. Во-первых, параграф 2 (1) гласит: "Церковь - это епископальная структура". У зарегистрированной "ЭАПЦ" признаки епископальной структуры отсутствовали: не было ни епархии, ни епископа. Ни Константинопольский Патриарх, ни какой-либо другой епископ не принял их на тот момент в свою юрисдикцию. Во-вторых, параграф 15 (2) говорит о том, что "правление Церкви, союза приходов или прихода находится в Эстонии, независимо от местонахождения духовного центра". В то время как правление зарегистрированной структуры "Синод" находится в Стокгольме, и все его члены являются шведскими гражданами, не имеющими избирательных прав в Эстонской республики. (8)

По основным нарушениям Закона о церквах и приходах 8 сентября 1993 года епископом Корнилием было направлено Заявление заведующему Службой по делам вероисповеданий Т. Сеппу. Оно заключалось просьбой пересмотреть вопрос о регистрации Эстонской Апостольской Православной Церкви через зарубежный Синод. (9)

Вместо официального ответа епископ Корнилий получил Заявление пресс-службы МВД Эстонской республики от 18 сентября 1993 года: "В связи с опубликованными в печати в последнее время различными и дезориентирующими общественность позициями в вопросах, затрагивающих проблемы ЭАПЦ, считаем нужным заявить следующее...". Далее следовала историческая справка о Православной Церкви в Эстонии, поданная в характерном политизированном свете. И без логических переходов и разъяснений по поводу произвола заведующего Службой по делам вероисповеданий и нарушения параграфа 15 (2) Закона о церквах и приходах Эстонской республики следовал вывод: "исходя из вышеизложенного, Синод ЭАПЦ (имеется в виду зарубежный) как правопреемник незаконно и репрессивно ликвидированного церковного управления имеет право вновь ввести в силу принятое 1935 году, положение о ЭАПЦ". (10) Таким образом, МВД само, без решения суда определило, кто правопреемник.

Представителям законной Эстонской Апостольской Православной Церкви был отказано в правопреемстве. Пропагандистская кампания, развернутая зарубежным "Синодом" и его сторонниками в Эстонии объявила каноническую церковную организацию "оккупационной Церковью", "пятой колонной", "рукой Москвы". А законным представителем ЭАПЦ стала сохранившаяся "в изгнании" структура.

17 ноября 1993 года состоялся поместный Собор ЭАПЦ, который постанови считать регистрацию зарубежного "Синода" незаконной и просить Департамент по делам вероисповеданий пересмотреть этот вопрос. Устав ЭАПЦ 1935 года признавался действующим. В связи с этим, было принято решение "регистрироваться Службе по делам вероисповеданий на основании Устава 1935 года в юрисдикции Московского Патриархата, признавая нынешнее положение - переходным периодом". В течение "переходного периода" предполагалось зарегистрировать "промосковскую" и "проконстантинопольскую" церковные организации, в том каноническом подчинении, в котором они находятся фактически, а потом провести размежевание каноническим путем.

Служба по делам вероисповеданий была извещена письмом №886 от 19 ноября 1993 года о решениях Собора с просьбой аннулировать регистрацию ЭАПЦ от 1 августа 1993 года и зарегистрировать ЭАПЦ, представленную на Поместном Соборе, тем самым, предоставив ей самой решить вопросы церковного размежевании принявшего необратимый характер.

Служба по делам вероисповеданий не вняла справедливому прошению канонической Церкви и 25 ноября 1993 года отклонила прошение о регистрации ее Устав. А 10 декабря 1993 года Вице-канцлер МВД Эстонской республики X. Арике уведомил епископа Корнилия в письменной форме о том, что "о продлении срока пepepегистрации основных документов ЭАПЦ ... не надо ходатайствовать, так как пpaва названной Церкви в Эстонской республики восстановлены 11 августа 1993 года (11)

Все последующие попытки добиться законной регистрации ЭАПЦ, возглавляемой епископом Корнилием, остались безрезультатными. Были поданы жалобы административный суд города Таллинна. Но судебные власти Эстонии последовательно оставили без удовлетворения все апелляции епископа Корнилия. Уместно привести здесь свидетельство священника И. Прекупа о том, что сопредседатель межпарламентской комиссии Эстонии Энн Лейссон заявил епископу Корнилию "Вы правы морально и юридически, но на первом этапе Вы проиграете, потому что все знают, чем кончилось для некоторых судей их непослушание директивам сверху. Но у Вас нет другого выхода. Вторая инстанция - Окружной суд, затем Государственный, а затем - Страсбург..." Поэтому, продолжает священник И. Прекуп, "заявитель (епископ Корнилий) прекрасно понимал, что уж слишком большое мужество требуется от судьи, чтобы не побояться не только отставки..., но и обличения прессе как "предателя эстонского народа". (12)

Правительство Эстонии требует изменения наименования Церкви, что приведет к потере прав собственности на все ее имущество, включая церковные здания. По существующему законодательству Эстонии все имущество должно быть возвращено ЭАПЦ, под именем которой уже зарегистрирован стокгольмский "Синод" Таким образом, тысячам русскоязычных православных христиан Эстонии, чьим трудами на протяжении столетий сохранялись православные храмы на эстонской земле, угрожает лишение своего законного достояния.

Священный Синод РПЦ, состоявшийся 5 октября 1995 года, выразил принципиальное несогласие и горечь по поводу изложенной представителем Эстонской Правительства позиции в отношении юридического оформления Православной Церкви в Эстонии, как нарушающей элементарные права человека и находящейся в противоречии с общеевропейскими нормами религиозной свободы. Члены Синода постановили вступить в переговоры с Константинопольским Патриархом Варфоломеем по этому вопросу и выразили надежду, что Священноначалие Константинопольской Церкви, в чьей юрисдикции находится "Синод в изгнании", примет мудрое решение, способное предотвратить разгром Православной Церкви в Эстонии (13)

В это время государственные власти Эстонии активно продолжали поиски путей канонического признания раскольников из "Синода ЭАПЦ". В ноябре 1994 го, премьер-министр Эстонии направил письмо с просьбой об этом Константинопольскому Патриарху Варфоломею: "... Просим утвердить созданную в 1923 году и аннулированную в оккупационный период каноническую связь между Константин польским Патриархатом и приходами ЭАПЦ". (14)

В феврале 1995 года по личному приглашению президента и премьер-министра Эстонии, (а не представителя церковной иерархии) в Таллинн прибыли представители Константинопольского Патриарха митрополиты Мелитон и Иоанн. В тот же день они были официально приняты президентом и премьер-министром, что было расценено эстонской общественностью как прямое вмешательство властей во внутрицерковные проблемы. Это подтверждается и просьбой о принятии раскольников в юрисдикцию Константинопольского Патриарха, с которой сам президент Эстонии Л.Мери обратился к последнему 7 февраля 1995 года. (15)

В мае 1995 года, находясь с визитом в Финляндии, Константинопольский патриарх Варфоломей передал обращение к "возлюбленным чадам из соседней Эстонии". В нем Патриарх призвал верующих к "скорейшему возрождению Эстонской автономной Православной Церкви в непосредственном общении с ... Вселенским Патриархатом". Развивая эту идею, Константинопольский Патриарх, в частности пишет: "...Даже если бы воспоминания о советском периоде могли в будущем изгладятся из памяти, мы хорошо знаем, что размеры и мощь русского гиганта будут казаться Эстонии угрожающими опасностью. Поэтому мы понимаем некоторые имевшиеся опасения, что если вы, православные эстонцы, будете продолжать находиться в зависимости от Русского Патриархата, то вас будут считать чуждыми эстонскому обществу и даже сотрудниками опасного соседа".

Здесь содержатся прямые выпады в адрес РПЦ, присутствие которой в Эстонии называется "последним остатком сталинской тирании". (16)

Особенно гнетущее впечатление производит то, что Константинопольский патриарх не стесняется открыто сеять вражду и недоверие между народами двух стран называя Россию "опасным соседом" для Эстонии и полагая естественным, что население этой страны должно считать православных граждан Эстонии, нежелающих изменять юрисдикционную принадлежность, "чуждыми эстонскому обществу".

Более всего поражает одна из фраз послания, где эстонцам рекомендуется последовать примеру православных финнов принять юрисдикцию Константинопольской Церкви, дабы таким образом получить "национальное признание на своей земле" и вместе с ними образовать "единую, независимую Православную Церковь. (16)

В связи с этим не лишним было бы вспомнить, что Православие на эстонской земле со времен Ярослава Мудрого утверждалось трудами Русской Православной Церкви.

Этот односторонний шаг еще более обострил противостояние в церковной жизни страны. Неоднократные увещания со стороны Московского Патриарха не возымели своего действия на Патриарха Варфоломея.

Нельзя не отметить явной, не соответствующей соборному духу Православия тенденции Константинопольской Патриархии к единовластному решению церковных проблем диаспоры при полном отстранении от этого процесса остальных Поместных Церквей, имеющих своих верующих в этих регионах.

В справке ОВЦС МП от 21 августа 1995 года действия Константинополя в отношении Православной Церкви в Эстонии названы "деструктивными". "Константинопольский Патриархат фактически стал инициатором и средством кампании эстонских властей по искоренению канонической Эстонской Апостольской Православной Церкви, являющейся самоуправляемой частью Московского Патриархата. Данная кампания ведется эстонскими властями с использованием небезызвестно идеологического штампа, называющего каноническую ЭАПЦ "московской церковью" ....Возмутительно, что глашатаем этого штампа стал Патриарх Варфоломей. Еще более удивляет, что в письме, направленном на имя Святейшего Патриарха Алексия, Константинопольский Патриарх назвал ЭАПЦ насаждавшейся "под игом тирании". В связи с вышеизложенным, представляется, что позиция Константинопольского Патриархата по указанным вопросам является сугубо недоброжелательной по отношению к церковным структурам Московского Патриархата ..., и в конечном итоге является грубым вмешательством в российско-эстонские отношения."(17)

Интересно, что к решению межцерковных проблем Русской Церковью были привлечены политические деятели. Так 1 декабря 1995 года Патриарх Алексий направил письмо президенту США Биллу Клинтону "с просьбой сделать все возможное для устранения вопиющей несправедливости". Искренне надеясь, что "со своей стороны вы окажете максимальное воздействие на правительство Эстонии деле нормализации положения Церкви в этой стране в соответствии с ее законами общепринятыми нормами прав человека." (18) В свою очередь, архиепископ Корнилий направил аналогичное письмо президенту Финляндии.

Сознавая, что создавшееся опасное положение в Эстонской Православной Церкви имеет угрожающее значение для сохранения православного мира, Московский Патриархат трижды направлял в Константинополь для ведения переговоры своих официальных высоких представителей и единожды принимал в Москве делегацию представителей Константинопольского Патриархата.

На проведенной 3 января 1996 года в Стамбуле встрече делегаций Константинопольского и Московского Патриархатов не пришли к единому мнению, хотя бы и согласны в том, что все православные приходы в Эстонии, независимо от их npe6ывания в той или иной юрисдикции, должны быть зарегистрированы государственной властью и получить право преемства на принадлежащую им собственность.

Примечательно то, что Константинопольская сторона продолжала противоправные действия на канонической территории Московского Патриархата в Эстонии. Несмотря на достигнутую договоренность о продолжении переговоров, уже января митрополит Филадельфийский Мелитон от имени патриарха Варфоломея направил послание "Православным общинам в Эстонии", в котором говорилось: "Вселенская Патриархия вполне готова предпринять конкретные шаги для возобновления деятельности Автономной ЭАПЦ. Вселенская Патриархия глубоко и искреннейше беспокоится о благополучии православных в Эстонии. Она сознает великую меру страданий ЭАПЦ и ее паствы после советской оккупации в 1940 году. Вселенский Престол не оставит православных верующих Эстонии, делая все, что в его силах, дабы создать соответствующие канонические и пастырские условия для духовного и материального благополучия ее общин и ее миссии в обществе Эстонии ныне и в будущем." (19)

В различных документах Московской Патриархии того периода содержится предупреждение о том, что выходящие за рамки двусторонних обсуждений акции со стороны Константинополя "наносят серьезную угрозу межправославному миру и каноническому единству".

12 января 1996 года митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий предоставил делегации Европейского Парламента текст Меморандума о положении Православной Церкви в Эстонии. В документе, в частности, говорилось:

"Отказ в регистрации ЭАПЦ под своим историческим именем означает лишение существующей канонической Церкви с принадлежащими ей общинами имущественных прав и отчуждение в пользу самозваной группировки всего церковного имущества. Этим самым эстонское правительство подвергает дискриминации православных верующих, значительную часть которых составляет русскоязычное население Эстонии. Своими действиями эстонские власти открыто поддерживают националистические околоцерковные круги, которые, разогревая антирусские настроения, стремятся принудить православных эстонцев отречься от Матери-Церкви, а русскоязычных верующих сделать иностранцами в стране своего проживания. В этих целях они добились поддержки от Константинопольского Патриарха, обещавшего учредить на территории Эстонии церковную структуру в юрисдикции Константинопольской Церкви. ..." (20)

19 февраля 1996 года Константинопольский Патриарх поставил в известность Московскую Патриархию о том, что "...Константинопольская Патриархия остается верной своим каноническим положениям..., которые не позволяют откладывать дальше настоящее крайне напряженное в Эстонии церковное положение... Константинопольская Церковь абсолютно никакого материального интереса не преследует в данном деле, поэтому она будет пребывать неуступчивой." (21)

Кульминация конфликта приходится на 20 февраля в Константинополе принимается решение о создании Эстонской Апостольской Православной Церкви в юрисдикции Константинопольского Патриархата, которое в течение двух дней хранится в тайне. Русская Церковь узнает об этом из эстонских и финских СМИ и из сообщений представителей в Эстонии и Финляндии.

На заседании 22 февраля 1996 года члены Священного Синода РПЦ постановили "признать планируемые действия Константинопольской Патриархии по отношению к православным общинам Эстонии антиканонической акцией, ведущей к возможному прекращению евхаристического общения между двумя нашими Церквами...". Было решено направить срочную телеграмму Константинопольскому Патриарху Варфоломею, в которой выражался решительный протест. Действия Константинополя расценивались как антиканоническая акция. "Братски предупреждаем Ваше Святейшество, что в случае осуществления Вашего намерения на Вас ложится тяжелая ответственность за трагическое разделение Православия ...". (22)

22 февраля 1996 года Верховный Секретариат и Священный Синод Вселенского Патриархата издал Коммюнике, где сообщалось о том, что 20 февраля сего года "Священный Синод единогласно принял Патриарший и Синодальный декрет о восстановлении Томоса 1923 года ... , назначил Иоанна, архиепископа Карельского и всея Финляндии, местоблюстителем заново учрежденной автономной Эстонской Православной Митрополии, по его географической близости." При этом особо подчеркивалось, что "Вселенский Патриархат пришел к такому решению вследствие настойчивых просьб со стороны Эстонского правительства и подавляющего большинства Эстонских Православных приходов", которые, между прочим, "категорически заявили, ... что ни при каких обстоятельствах не останутся долее под Московским патриархатом." (22)

23 февраля 1996 года Священный Синод РПЦ постановил "приостановить каноническое и евхаристическое общение с Константинопольским патриархатом и Финляндской Автономной Архиепископией, а также приостановить поминовение Константинопольского Патриарха по диптиху Предстоятелей Поместных Православных Церквей". (23) В этот день впервые за 1008 лет истории Русской Православной Церкви на Божественной литургии Патриарх Московский не возгласил имени главы Константинопольской Православной Церкви патриарха Варфоломея, чем было засвидетельствовано разрушение веками существовавшего православного единства. Это явилось кульминацией развивавшегося конфликта вокруг Православной Церкви в Эстонии.

Архиепископ Корнилий направил послание патриарху Константинопольскому Варфоломею, где оценивал происшедшее в Эстонии как не только "не соответствующее правилам святых Отцов, но и элементарным нормам приличий". (24)

24 февраля 1996 года патриарх Варфоломей прислал письмо Патриарху Алексию, в котором настаивал на каноничности деяний Константинопольского престола.

26 февраля 1996 года архиепископ Корнилий обратился к президенту Финляндской республики: "Меня не может не беспокоить позиция кажущегося невмешательства финских властей в эти несчастья, кажущегося, ибо совсем недавно государственные власти Финляндии выделили крупную сумму своей государственной Православной Церкви на "расширение деятельности". ... Призываю Вас, господин Президент, обратить Ваше внимание на деятельность в Эстонии граждан Финляндии - высокопоставленных руководителей государственной Финской Православной Церкви".

Верные и ошибочные моменты спора по поводу Эстонии являют собой чрезвычайно сложную связь, и практически не представляется возможным найти ни в Москве, ни в Константинополе лиц, ответственных за события, произошедшие в феврале 1996 года. Каждая из сторон может выдвигать весомые аргументы в поддержку своей собственной точки зрения, но ни одна из них не имеет ни малейших намерений прислушаться к глубоко укоренившемся аргументам другой стороны. Различные исторические, канонические и политические факторы переплетались борьбе мнений. Очевидным является то, что за сторонниками насильственного от деления Эстонской Православной Церкви от Московского Патриархата стоят крупные политические структуры со своими финансово-экономическими рычагами, которые ведут борьбу с единственной оставшейся на территории бывшего СССР государственнообразующей силой в лице Русской Православной Церкви. Ясно одно суть спора двух Патриархатов кроется гораздо глубже конфликта по поводу церковных границ. Особое сожаление вызывает тот факт, что необходимость выбора между Константинопольской и Московской юрисдикцией разделила православных Эстонии на два лагеря.

Вскоре после прекращения общения между Русской и Константинопольской церквами к их предстоятелям обратились главы Православных Церквей и другие церковные деятели с просьбой о скорейшем преодолении раскола: Генеральный секретарь Всемирного Совета Церквей Конрад Райзер (25), Александрийский патриарх Парфений (26), патриарх Сербский Павел и архиепископ кипрский Хризостом (27).

Характерно, что миссия ОБСЕ во главе с депутатом Бундестага Рудольфов Биндингом, посетившая Эстонию в апреле 1996 года, пришла к заключению о том что "разделение произошло вследствие "идеологических" расхождений между Москвой и Константинополем". (28) Об участии в конфликте эстонских властей нет ни малейшего упоминания.

7 марта, по сообщению Эстонского информационного агентства, архиепископ Эстонской Лютеранской Церкви Яан Киивит и Экуменический Совет Церквей в Эстонии заявили о своей готовности выступить в роли посредников в споре между эстонскими православными. Архиепископ Яан Киивит выразил согласие с позицией эстонского правительства, официально признавшего ЭАПЦ и не признающего Церковь, находящуюся в юрисдикции Московского Патриархата. (29)

Между тем, Константинополь обвинял Москву в "безнравственных угрозах". По сообщениям католического агентства печати APIC, в коммюнике, обнародованном 29 февраля, Вселенский Патриарх, призывая к примирению, упрекнул Московского Патриарха в его "безнравственных угрозах". (30) Константинопольская сторона не раз подчеркивала, что "Москва пошла на эту меру для того, чтобы впечатлить и использовать ее как средство давления". (31)

16 мая 1996 года между Константинопольским и Московским Патриархатами было достигнуто соглашение, по которому две православные Церкви, из которых каждая подчиняется иному Патриархату, останутся функционировать в Эстонии. По данным Агентства BNS, в Эстонии имеется всего 84 православных прихода, из которых 54 хотят подчиняться Константинополю, 6 колеблются, а остальные верны Москве. "Промосковские" приходы насчитывают около 40 000 из 55 000 православных верующих Эстонии. (32)

21 августа 1996 года делегации Московского и Константинопольского Патриархатов встретились для нового раунда переговоров. В результате трехдневных переговоров были осуществлены соглашения, достигнутые между Патриархатами мая. Оба Патриархата заявили о своем намерении вести переговоры с эстонским правительством о легальном статусе своих церквей, а также о решении проблемы собственности.

Таким образом, к концу 1996 года тяжелейший в истории Православной Церкви конфликт, не раз именовавшийся в прессе "расколом", был разрешен компромиссом - Русская и Константинопольская Православные Церкви согласились существование церквей принадлежащим двум юрисдикциям на территории Эстонского государства, что не соответствует ни нормам церковного права, ни исторической справедливости.

Однако этот компромисс оказался лишь частичным уврачеванием остро конфликта. Остался нерешенным главный вопрос: кому же принадлежат права собственности на историческое церковное имущество.

За прошедшие годы представители Московского и Константинопольского патриархатов неоднократно встречались и договаривались о "совместных усилиях по отношению к правительству Эстонии для юридического урегулирования имущестевенного вопроса". Но результатов эти усилия не приносили. Время от времени Церкви Московского Патриархата удавалось достичь компромиссов с эстонскими властями. Несомненной удачей можно считать получение гражданской регистрации Александро-Невского собора в Таллинне. Он приобрел право юридического лица и особое покровительство Патриарха Московского и всея Руси, став ставропигиальным, т.е. подчиняющимся напрямую Московскому Патриарху. Собор стал канонической частью Московского Патриархата на территории Эстонии, обладающей правами автономии (самостоятельности).

Лишь 17 апреля 2002 года после прихода к власти нового эстонского президента А. Рюйтеля, под давлением эстонских парламентариев и предпринимателей состоялась регистрация устава Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата, которая не имела легального статуса на протяжении девяти лет. После получения регистрации на первый план вышел имущественный вопрос. МВД Эстонии предложил Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата арендовать 18 церковных зданий сроком на 50 лет за символическую плату - 1 крону (50 центов) в месяц. Московский Патриархат, в течение долгого времени не соглашавшийся арендовать то, что он считает своей собственностью, в конце концов, принял эти условия. И 4 октября 2002 года митрополит Корнилий и министр внутренних дел Эстонии А. Сеппик подписали соответствующий документ. Остается только задать вопрос: почему в Эстонии никому не приходить в голову сдать в аренду Церкви лютеранским приходам.

Спор между Москвой и Константинополем по поводу Эстонской Церкви представляет собой характерный эпизод взаимоотношений двух Патриархатов. На протяжении почти всего XX века Константинопольский Патриархат, поддерживаемый враждебно настроенными по отношению к СССР, впоследствии к России, государства ми, постоянно пытается ослабить позиции Русской Православной Церкви и проводит згу политику в Эстонии, на Украине, в Молдавии.

В результате православная Церковь в Эстонии оказалась глубоко разделенной 50 приходов, насчитывающих 7 тысяч верующих, выбрали юрисдикцию Константинополя; 30 приходов и Пюхтицкий монастырь, в общей сложности от 50 до 100 тысяч верующих, остались верными Московскому Патриархату. (33)

В драматичных событиях, разыгравшихся в Эстонии, отразились как сложные процессы, происходящие в отношениях между православными церквами, так взаимоотношения Русской Православной Церкви и государственных институтов, тесное переплетение и взаимозависимость жизни Церкви и государства, его внутренней и внешней политики.

Здесь важно выделить два аспекта. Во-первых, очевидно, что на сегодняшний день Русская Православная Церковь является единственной нерасчлененной структурой на территории бывшего Советского Союза, способной в какой-то мере коне лидировать российское общество, а также поддержать и объединить русских, проживающих в бывших республиках СССР.

Во-вторых, необходимо отметить, что Эстония, имеющая общую с Россией границу, входит в сферу ближайших интересов Российской Федерации, является одним из первостепенных направлений российской внешней политики.

Имея в виду эти два обстоятельства, можно прийти к выводу о том, что агрессивная политика Константинопольского престола в Эстонии не лишена мощной поддержки враждебно настроенных по отношению к России политических кругов.

В заключение можно привести слова Патриарха Алексия II о том, что "Православие в Эстонии обретет и спокойствие, и процветание, и духовное возрастание только в единстве с Матерью - Русской Церковью. Об этом свидетельствует вся история Православия в Эстонии и мой более чем тридцатилетний опыт архипастырского окормления Эстонской епархии". (34)